Другой мужчина снова и снова выигрывал в еженедельной игре в покер, пока, вдребезги напившись, не признался с удивленным видом, что видит карты всех игроков, словно они находятся у него в руках. Он доказал это, назвав каждую карту по порядку, после чего те, кто был его друзьями с самого детства, основательно избили его и оставили валяться на улице, всего в крови и без сознания.
Семнадцатилетний юноша, лишь недавно вступивший в брак, вернулся домой с ярмарки и той же ночью перебудил всех в доме отчаянным криком. Он выжег собственные глаза двумя горячими угольками, но отказался сказать, зачем. Строго говоря, он вообще с тех пор больше не произнес ни слова, и его бедная невеста, в конце концов, разорвала помолвку и уехала жить к тете в Балтимор.
Однажды вечером в гостиницу «Волшебные земли» пришла красивая девушка, утверждавшая, что она — миссис Далгрей, в то время как персонал гостиницы прекрасно знал, что миссис Далгрей была непривлекательной пожилой дамой далеко за семьдесят. Она останавливалась в гостинице каждую осень и никогда никому не давала чаевых, вне зависимости от того, насколько хорошо ее обслуживали.
Другие ужасные инциденты были зарегистрированы в окрестностях Чаттануги, и к середине недели после того, как были развешаны объявления о ярмарке, слухи об этих событиях достигли слуха тех, кто должен был ограждать человеческий мир от проделок и злых козней жителей Нижнего мира и демонов.
Следовало ожидать, что ярмарка повлечет определенное количество проблем. Удовольствия и неприятности — словно брат и сестра. Но налицо были признаки того, что эта конкретная ярмарка была не просто ярмаркой. Во-первых, на карнавале диковинки были не просто безделушками и безвкусным барахлом. Ярмарка была полноправным Теневым рынком в том месте, где раньше его никогда не видели, и люди прогуливались по его рядам, свободно перебирая товары. Также ходили слухи, что в руки того, кого не следовало, попал артефакт из адамантия. По этой причине двадцать девятого октября, в четверг, на обзорной площадке горы открылся портал, и два человека, которые только что встретились, вышли из него, так и оставшись незамеченными для собравшихся здесь людей.
Одной из них была молодая женщина, еще не полностью посвященная в Железные сестры, хотя ее руки уже были покрыты шрамами и мозолями, как у всех, кто работает с адамантием.
Ее звали Эмилия, и до того, как она окончательно присоединится к сестрам, ей поставили последнюю задачу: разыскать адамантий и вернуть его в Адамантиевую Цитадель. Несмотря на улыбку на лице, она выглядела настороженной, будто ей нравился мир, но она не ждала, что все будет спокойно.
Ее спутником был Безмолвный брат, который носил рунические знаки на лице, хотя ни глаза, ни рот у него не были зашиты. Вместо этого они были просто закрыты, так словно он добровольно решил отойти от мира и погрузиться в себя. Он был красивым настолько, что если бы женщины на обзорной площадке увидели его, то некоторым из них могло прийти в голову поцеловать его, как в сказке, чтобы пробудить от заклятия. Сестра Эмилия, которая отлично видела брата Захарию, подумала, что он — один из самых красивых мужчин, что она когда-либо видела. Конечно, она уже довольно давно не видела мужчин. И если она успешно выполнит поручение и вернется в Железную Цитадель с адамантием, то увидеть напоследок привлекательного брата Захарию будет совсем неплохо. Не было никакого вреда в том, чтобы ценить находящуюся перед вами красоту.
Она произнесла:
— Отличный вид, не правда ли?
И действительно, с того места, где они стояли, перед ними простирались Джорджия, Теннесси, Алабама, сразу обе Каролины — Северная и Южная, а также, почти у края горизонта, Виргиния и Кентукки, словно сшитый из разных лоскутков гобелен, на котором без всякой системы кто-то сделал вышивку зелеными и синими нитями, а местами можно было заметить даже вкрапления красного, золотистого и оранжевого оттенков — это листва деревьев меняла цвет к осени.
Она услышала голос брата Захарии в своей голове:
«Просто потрясающе! Хотя, признаюсь, я представлял себе Америку немного по-другому. Одна девушка, которую я… знал, рассказывала мне про Нью-Йорк, именно там она выросла. Мы планировали однажды вместе посетить ее любимые места. Но мы много чего планировали, и даже тогда я понимал, что нашим планам вряд ли когда-нибудь суждено осуществиться. А это очень большая страна».
Сестра Эмилия совсем не была уверена, что ей нравится присутствие постороннего голоса в голове. Она и раньше вела дела с Безмолвными Братьями, но один из них впервые напрямую заговорил с ней посредством мысленной речи. Ощущение было такое, будто к тебе нагрянули непрошеные гости, а в твоем жилище уже давно никто не прибирался, не мыл посуду и не заправлял постель. Что, если они заметят грязные мысли, которые ты по-быстрому замела под ковер?
Ее наставница, Сестра Лора, заверила ее: несмотря на умение Безмолвных Братьев читать мысли простых людей, на их сестринство это умение не распространяется. С другой стороны, что, если это — еще одна проверка на ее пути? Что если задачей Брата Захарии было заглянуть в ее сознание и удостовериться, является ли она достойной кандидатурой? Она подумала настолько громко, насколько смогла: «Прошу прощения! Вы слышите, что я думаю?»
Когда Брат Захария не отреагировал, она с облегчением поинтересовалась:
— Значит, вы впервые в Соединенных Штатах?
«Да», — ответил Брат Захария. И продолжил вежливо, — «а вы?»
— Я — урожденная калифорнийка, — сказала Сестра Эмилия. — Воспитывалась в Конклаве Сан-Франциско.
«Похож ли Сан-Франциско на здешние места?» — Спросил Безмолвный Брат.
Она чуть не подавилась.
— На самом деле, — произнесла она, — совсем не похож. Даже деревья здесь другие. Даже земля под ногами там, кажется, не прочь иногда встряхнуть нас. Бывает, достаточно подвинуть кровать на несколько сантиметров, и можно спать дальше, а бывает, что без малейшего предупреждения обрушиваются целые здания. Но зато фрукты на наших деревьях — самые вкусные на свете! И солнце сияет в небесах каждый день…
Ее старший брат был совсем еще ребенком во время землетрясения в 1906 году. Тогда сгорела половина города, а ее отец заявил, что даже демоны отсиживались в аду во время этой катастрофы. У ее матери, которая ждала тогда ребенка, случился выкидыш. Если бы малыш выжил, то у Эмилии было бы семь братьев. В свою первую ночь в Железной Цитадели она просыпалась каждый час от непривычной тишины и покоя.
«Говорите так, будто скучаете по тем временам», — сказал Брат Захария.
— Так и есть, — поделилась Сестра Эмилия с ним. — Но я никогда не чувствовала себя там, как дома. А теперь… Мне кажется, ярмарка — в той стороне, а мы стоим здесь и беседуем, хотя у нас есть дела.
Хотя магия Безмолвного Города и запечатала глаза, уши и рот Джема, тем не менее, он мог ощущать запахи и слышать звуки ярмарки гораздо лучше, чем кто-либо из смертных: до него доносились ароматы жженого сахара и раскаленного металла, и крови, а еще лаянье собак, мелодия каллиопы и восторженные вопли. Скоро он сможет их и увидеть.
Ярмарка стояла на почти ровной площадке, где когда-то давно отгремело сражение. Джем чувствовал незримое присутствие погибших. Теперь их забытые останки покоились глубоко под покрытым травой полем, на котором возвели подобие частокола, чтобы огородить кричащих цветов шатры и другие причудливые сооружения. Над ними возвышалось колесо обозрения, раскачивающиеся кабинки которого были битком забиты смеющимися людьми. По обе стороны широкого прохода стояли распахнутыми огромные ворота, приветствуя всех проходящих.
Парочки в своих парадных облачениях проходили через ворота, обнимая друг друга за талии. Двое мальчишек вприпрыжку пронеслись мимо. У одного из них были взъерошенные черные волосы, и оба были примерно в том же возрасте, что и Джем с Уиллом при первой встрече, которая произошла уже очень давно. Теперь Уилл был седым, а Джем уже не был Джемом. Он был Братом Захарией. Несколько ночей тому назад он сидел рядом с кроватью Уилла Эрондейла и наблюдал, как старый друг сражается за каждый вздох. Рука Джема на одеяле была рукой молодого человека, да и Тесса никогда не состарится. Каково было осознавать Уиллу, любившему их обоих, что ему придется зайти так далеко без них? В тот раз Джему пришлось уйти, а Уилл был вынужден его отпустить. Будет справедливой расплатой, когда в ближайшем будущем именно Джем останется один.